Белое безмолвие смерти - Страница 81

Вампир перешёл в контратаку, и Назили пришлось пустить в ход всю свою гибкость, чтобы уйти от его бешеного натиска. Он учёл первую ошибку и теперь перемещался короткими шагами, не разбегаясь. С чудовищной быстротой двигалась только рука с мечом. Каждое столкновение клинков отбрасывало эльфийку метра на три. Если бы она попыталась парировать его выпады хоть немного более жёстко, то уже сломала бы руку. Но даже от скользящих блоков кисть уже изрядно болела. Назиль никак не могла получить передышку хоть на полсекунды, чтобы сплести заклинание огненной вспышки. Кровосос гонял её по арене, как игрушку, явно стараясь вымотать и зажать в угол. Если бы не этот дурацкий запрет на два меча! Имей она возможность защищаться и нападать одновременно, ситуация бы резко изменилась. Фехтовальщик на самом деле перед ней был посредственный, но компенсировал недостаток умения диким напором.

Она отбросила мысли о магии, и полностью сосредоточилась на схватке. Это принесло свои результаты — уже через двадцать секунд белую кожу вампира украшало несколько порезов. С каждой раной его движения становились всё более неуклюжими, серебро выкачивало из не-мёртвого энергию. Она уже прикидывала, куда нанести решающий удар. Отрубить чудовищу руку с мечом? Или всё-таки попробовать достать до сердца? Первый вариант казался более привлекательным, возможно получится взять его в плен и допросить. Не зря ведь он так отчаянно пытался докричаться до девушки в том видении? Сейчас алые глаза хищника были пусты, и не выражали ровным счётом ничего, даже когда он вскрикивал от боли.

В этот момент клинки в очередной раз столкнулись… но вместо того, чтобы со звоном отскочить, зацепились друг за друга. Меч вампира разрезал её оружие почти на два сантиметра — на половину ширины лезвия! Дикая боль пронзила кисть, и Назиль была вынуждена разжать руку, чтобы не получить несколько переломов.

Вампир, похоже, только этого и ждал. Он стряхнул зацепившийся меч противника со своего лезвия, перехватил в другую руку, и неторопливо пошёл вперёд — дорезать безоружную эльфийку. Назиль кинулась бежать, лихорадочно соображая, что же случилось?

На вид у противников были совершенно одинаковые мечи. Но если её оружие было сделано из стали, покрытой тонким слоем серебра, то у противника под аналогичным слоем скрывалось нечто гораздо более твёрдое и острое. Мифрил, зачарованная сталь — какая теперь разница? Поначалу, пока клинки теряли частицы серебра, их боевые качества почти не отличались. Но когда из-под оболочки проступила начинка — она разрезала сталь, как бумагу.

Кто подкинул вампиру драгоценное оружие — и младенцу ясно. Дядюшка, разумеется. Неясно, что теперь делать. Об отмене поединка просить бесполезно — если зрители не заметили мошенничества в первую минуту боя, то считается, что его как бы и не было. Попытаться отобрать клинок? В рукопашной монстр порвёт её, как адская гончая тряпку. Всё-таки применить магию? Звучит перспективно, только где найти нужные для этого секунды, если вампир вот-вот нарежет её на ленточки? Воззвать к милосердию, попытаться соблазнить кровососа? Ну да, сейчас. Он же не самоубийца — ради красивых глаз и сомнительной ласки в будущем отказаться от свободы и зрительской симпатии.

Нужно было найти что-то нетривиальное, и очень быстро. Дождавшись, когда два меча пересекутся, Назиль резко сорвала с себя ремень, и захлестнула его вокруг скрещения лезвий. Мгновенным движением затянула петлю и скользнула в сторону, уходя от удара плечом. Будь перед ней человек или дроу, она попыталась бы вырвать оружие из рук, потянув ремень на себя, но вампиру её рывки так же безразличны, как каменной статуе.

Теперь у мертвеца было два варианта — вытащить мечи из ременной петли, потеряв на это секунду или больше, или выбросить оба меча, чтобы разорвать дроу голыми руками. Она была так уверена, что враг выберет второе, что уже начала прикидывать направления бегства. Но он почему-то избрал первое. А зря. Четверть секунды — это для дроу очень много.

Как раз в тот момент, когда вампир освободил первый клинок и поднял его, готовясь прикончить врага, ему в лицо устремился поток лилового пламени. Мгновенно ослепший кровосос вскрикнул и закрыл лицо кулаками, хотя мечи всё равно не выпустил. И не надо. Следующей вспышкой Назиль подожгла его штаны.

Дальнейшее было делом техники. Спустя десять секунд она уже держала в руках оба меча. Спустя минуту — вампир, искалеченный множеством порезов от серебра, ожогов от огня и мифрила, валялся у её ног и тихо подвывал, а зрители неистово зажигали сигнальные огни, выражая одобрение и требуя добить чудовище. Назиль вздохнула, и показала им всем неприличный жест. Конечно, симпатии трибун — дело важное, но всё-таки любопытство было сильнее. Она ведь даже не знала имени этой твари, которая её чуть не убила.

Трибуны на несколько секунд оторопели, а затем снова зажгли огни одобрения. Дроу умели уважать сильную волю, а победительница честно заработала право распоряжаться пленником, как ей вздумается. Она поклонилась, благодаря зрителей за понимание, и приказала слугам унести вампира с Арены. И лишь затем взглянула на амулет-хронограф. Вся битва, которая показалась ей вечностью, заняла около семидесяти секунд. Чертовски много по стандартам гладиатуры Шаднора. А для неё лично — так вообще рекорд.

Она вихрем ворвалась в раздевалку, на ходу снимая заклятие ускорения. Мышцы тут же рвануло болью, лёгкие обжёг сгустившийся воздух, ноги сами подгибались, норовя уронить на ближайшую горизонтальную поверхность, перед глазами темнело, а в висках молотом стучала кровь. Но прежде, чем потерять сознание, она успела пробормотать служанкам: