Белое безмолвие смерти - Страница 164

164

Первым, что он увидел, выйдя из третьей переходной камеры, были фрагменты человеческих тел. По мозгам ударило ощущение чужой смерти. Души, не успевшие ещё уйти на Белые Равнины, в панике носились над тем, что недавно было их земным пристанищем. Крови, разумеется, тоже было много, но она не бросалась в глаза — белая броня рыцарей создавалась таким образом, чтобы не пачкаться даже в бою, а на коралловом полу красные потоки были не очень заметны. Поэтому картинка казалась жутковатой, но подчёркнуто стерильной — словно кто-то порубил на куски десяток манекенов, облачённых в рыцарскую броню.

— Впечатляет? — донёсся голос с потолка. — Я не была уверена, оценишь ли ты, мне до сих пор не приходилось работать на зрителя из светлых.

Ощущение опасности пронзило с ног до головы. Чистой силы в его гостье было не так уж много — примерно, как у низшего демона, или семи-восьмитысячелетнего вампира. Пожалуй, приложив всю свою мощь и немного ума, он мог бы уничтожить это создание, хотя и не был, как оно, оптимизирован для боя душой и телом. Но тварь была всего лишь исполнительным органом, на её месте скоро появилась бы другая. А то, что стояло за ней… Чувства Самсэля воспринимали это, как готовую обрушиться тёмную волну высотой до неба. Стихия. Лишённая личности, но обладающая разумом и волей. Если и не сама Тьма, то нечто близкое к её локальному воплощению в мире. Способное сожрать на завтрак десяток покровителей и не подавиться. Лишайник, бывший Вечный Лес. Как же его изуродовало всё-таки… Он никогда не встречался с эльфами лично, но записей об этой расе в информационных полях вселенной хватало. Даже земные писатели, в большинстве своём не имевшие магических способностей, сумели кое-что уловить на уровне подсознания. Перворождённые всегда были чистыми и преданными союзниками Света. Ангел собирался заняться этой проблемой позже. Опоздал — растению надоело ждать и оно сделало первый ход.

— Ты убила четырнадцать человек, только чтобы произвести на меня впечатление? — уточнил он, собирая силу в плотный сгусток. Сколь бы малы не были его шансы на победу в схватке с этой бестией, если ответ положительный, придётся убивать. И не потому, что эти люди были ему так дороги, или заела совесть. На его уровне неизбежно приходилось учиться жертвовать пешками, а привязанности, как и рефлексия, были инсекту несвойственны. Но некоторые вещи просто нельзя простить, оставаясь при этом светлым.

— Не совсем, — глаза Осы игриво блеснули, она заметила сгущение энергии, и ей явно понравилась перспектива драки. — Твои ребята напали первыми. Но раз уж они были так любезны, что предоставили материал для композиции, разве я могла не воспользоваться?

Серафим чуть разочарованно прищёлкнул. Бестия не лгала.

— Признаю, это моя вина. Не успел обучить их самоконтролю. Тогда приношу извинения…

— Да не за что извиняться, мне понравилось. Если у тебя есть ещё такие красивые парни, можешь направлять ко мне, я всегда с удовольствием.

— Парней я поберегу. Оставим это между нами, насекомыми. Ты ведь пришла за мной?

— Да, но не в том смысле, что ты думаешь, светлый. Я не собираюсь тебя убивать. Во всяком случае, не сразу. Мох хочет сделать тебе предложение, от которого ты вряд ли откажешься…

— Там, откуда я прибыл, была похожая крылатая фраза. Насчёт безотказных предложений… Хорошо, Оса, я тебя выслушаю. Надеюсь, это не переход на сторону Тьмы? Твой хозяин должен знать, что такие варианты безнадёжны. Я не мог бы изменить, даже если бы хотел.

— Я знаю, и Мох тоже. Поэтому моё предложение будет строго обратным.

— Ты хочешь перейти на сторону Света?! — инсект редко испытывал человеческие чувства, но сейчас ему не пришлось имитировать изумление. Удивить ангела — это дорогого стоит.

— Не я. Мох. Тьма устарела и не имеет шансов на выживание в сложившейся ситуации. Твой проект более перспективен. Мох хочет к нему присоединиться. Снова стать Вечным Лесом.

Вот это заставило Самсэля забыть даже о погибших людях. Он сам собирался предложить эльфам подобное! Но думал, что придётся вынуждать силой и магией, вероятно — воевать, чтобы заставить их признать такую перспективу. А тут ему преподносят чуть ли не на блюдечке решение одной из главных задач! С Лесом в качестве союзника, он сможет… да практически всё! Он явно недооценил наследственную мудрость организма-колонии…

— Мох владеет способом обратной трансформации? — на всякий случай уточнил он. — Он может превратить дроу в светлого эльфа? Я могу, но это требует добровольного сотрудничества объекта. Мне казалось, ваш характер — главное препятствие.

Он указал на трупы, иллюстрируя свои слова. Оса отрицательно качнула усиками.

— Не владеет… да если бы он и мог, дроу всё равно не согласятся. Кроме того, классические эльфы не смогут выжить в условиях кризиса. Лес должен принять новую форму, светлую, но более крепкую и живучую, чем раньше. И создать новый вид эльфов, принципиально иной. Старые бесполезны. Они будут отброшены, как осенние листья. Выживут только беременные женщины, которые проживут ровно столько, чтобы дать жизнь новой расе.

— Даже так… — для Самсэля и его планов это было даже удобнее, чем возиться с изменениями. Но вслух одобрить план геноцида он не мог — опять же, светлые ценности. — Остальные дроу умрут, как только Мох откажет им в поддержке?

— Нет. У моих бывших сородичей запасено достаточно энергии на чёрный день. Королевы подозревали, что так однажды будет. Но ещё до разрыва значительная часть населения будет уничтожена в междоусобных войнах, массовых жертвоприношениях и кровавых оргиях. Это будут в основном воины и маги, те, кто может доставить значительные проблемы соседним народам, Лесу или твоему плану. Уцелевшие более-менее крупные соединения без труда добьёт Судия, орки или твои воины. Потом ещё будет голод, он ударит в основном по тем, кто сражаться не может или не хочет. В итоге выживет не более пяти сотен самых хитрых и осторожных. Эти со временем перемрут от старости, все их дети будут уже новой расы.

164